СКАЗАНИЕ О ПАЛОМНИЧЕСТВЕ К ТИРТХАМ
Глава 80 / 1-40
Вайшампаяна сказал:
Великие колесничные бойцы, причастные великой доле Пандавы вместе с Драупади по-прежнему жили в лесу (Камьяка), тоскуя о Завоевателе богатств. И явился им там великий духом божественный мудрец Нарада, озарявшийся брахманским величием, пламенностью духа подобившийся огню. Достойнейший среди куру, славный (Юдхиштхира), пылавший яркою мощью, сиял в окружении братьев, как в кругу божеств — Совершитель сотни жертвоприношений*. Преданная Яджнасени* неотступно, как велел ей долг, была при Партхах, словно савитри* — при Ведах или лучезарное Солнце — при горе Меру*.
Святой мудрец, владыка Нарада, принявши эти почести, о безгрешный, утешил сына Дхармы подобающими случаю словами. Сказал он великому духом Царю справедливости, Юдхиштхире: «Ответь, достойнейший ревнитель дхармы, о чем твоя забота, что даровать тебе?»
И тогда царь, сын Дхармы, вместе с братьями поклонился, сложил почтительно руки и богоподобному Нараде молвил такое слово: «Если ты, о причастный великой доле, чтимый всею вселенной, (мной) доволен, то я (могу) считать, о исполнитель дивных обетов, что моя цель, по милости твоей, уже достигнута. И если мы с братьями достойны такой чести, то соблаговоли, о безгрешный, достойнейший подвижник, рассеять гнездящиеся в наших сердцах сомнения. Какой плод обретает человек, обошедший всю землю по кругу прадакшины*, дабы посетить (святые) тиртхи*? Изволь же во всей полноте изложить нам это, о брахман!»
Нарада сказал:
Слушай внимательно, о царь-бхарата: вот все, что некогда узнал об этом Бхишма* при встрече с (мудрецом) Пуластьей. Когда-то давно лучший из блюстителей дхармы Бхишма, исполняя обет питрья, подвижником жил на берегу Бхагиратхи*. О великий, богатый пылом духовным царь, то прелестное святое место зовется Вратами Ганги*; являются туда божественные мудрецы, боги и гандхарвы*. Озаряясь несказанным величием, насытил (Бхишма) возлияниями праотцов и богов; совершая освященные обычаем обряды, ублажил он святых мудрецов.
И вот однажды к тому великому подвижнику, бормотавшему заклинания, явился в чудесном облике Пуластья — величайший из всех святых мудрецов. При виде наделенного суровым духом подвижничества, словно бы горевшего пламенем величия (Пуластьи) несказанно обрадовался (Бхишма), был охвачен беспредельным изумлением. Когда приблизился (Пуластья), достойнейший блюститель дхармы Бхишма, как должно, почтил его освященными обычаем действиями, о великий царь-бхарата! Пройдя очищение, сосредоточив внимание и поставив на голову себе (сосуд) с аргхьей*, возвестил он тому достойнейшему брахмическому мудрецу свое имя: «Благо тебе, исполнитель дивных обетов! Я — Бхишма, твой (послушный) раб. Лицезрев тебя, освободился я тем самым от всех моих грехов!» Сказав это, достойнейший блюститель дхармы Бхишма предался безмолвию; молча, со сложенными (в приветствии) руками стоял он (перед Пуластьей), о великий царь, Юдхиштхира! Подвижник, видя, что Бхишма, достойнейший в роде Куру, изнурен самообузданием и затверживанием Вед, остался весьма им доволен.
Пуластья сказал:
Твоей почтительностью, правдивостью и смирением доволен я, о причастный великой доле знаток дхармы! За такое твое благочестие, за то, что привязан ты к предкам, безгрешный, ты сделался мил мне, сын мой, и дано тебе увидеть меня! Нет ничего, о Бхишма, что б укрылось от моего взора! Скажи, что мне для тебя сделать? Дам тебе все, о чем ты ни попросишь, о безгрешный, достойнейший в роде Куру!
Бхишма сказал:
Раз ты, причастный великой доле, чтимый всею вселенной владыка остался мною доволен и дал мне увидеть себя, я (могу) считать, что уже достиг своей цели! Если ты, о достойнейший ревнитель дхармы, сочтешь меня того достойным, тогда соизволь разъяснить мне живущее в сердце моем сомнение, о котором я сейчас тебе поведаю. Есть у меня сомнение насчет необходимости (посещать) тиртхи; вот о чем желал бы я услышать; опиши мне их каждую по отдельности, владыка! Поведай мне, о безмерно мощный, владеющий сокровищем тапаса брахман-мудрец, какой плод обретает человек, обошедший землю по кругу прадакшины?
Пуластья сказал:
Что ж, я расскажу тебе о цели, к коей стремятся святые мудрецы; сосредоточив сознание, сын мой, слушай о том, что за плод (обретается) в тиртхах. Плод тиртх обретает тот, кто руками своими, ногами, сознанием, мудростью, тапасом и славой безраздельно повелевает. Плод тиртх обретает тот, кто чуждается стяжательства, самообуздан, довольствуется (малым), прошел очищения, отрешился от себялюбия. Плод тиртх обретает тот, кто не запятнан пороком, не суетлив, умерен в пище, торжествует над чувствами, избавлен от всяческих скверн. Плод тиртх обретает тот, кто безгневен, правдив по натуре, тверд в обетах, кто во всех существах, о Индра царей, (витдит) себе подобных.
Святые мудрецы установили в Ведах должный порядок для (совершения) жертвоприношений в этой жизни; в согласии с истиной (определили они) весьма точно плод, (приносимый жертвоприношениями) здесь и по смерти. Но бедняку, о владыка земли, свершать такие жертвоприношения не под силу; для жертвоприношения ведь требуется немалое количество утвари и обилие всевозможных припасов. Совершать их могут цари и прочие люди состоятельные, а не (бедняки), лишенные средств для (приобретения) жертвенной утвари, не одинокие люди, не имеющие (родственных и дружеских) связей. Впрочем, владыка людей, есть такие обряды, исполнение которых посильно и беднякам, (плод же их) равен благому плоду жертвоприношений; слушай о них, о достойнейший средь воителей!
Вот великая тайна святых мудрецов, о достойнейший бхарата: заслуга паломничества к тиртхам даже выше, чем (плод) жертвоприношений! Поистине, лишь тот рожден бедняком, кто не посещает тиртх, не постится (там) трое суток, не совершает дарений коров и золота. И даже тот, кто совершает агништому* и прочие жертвенные обряды с обильными дарениями, не обретает все ж того плода, что (достижим путем) паломничества к тиртхам.
Глава 90
Ломаша сказал:
Слушай теперь, о Юдхиштхира, что сказал Завоеватель богатств: «Приобщи благой дхарме брата моего, Юдхиштхиру! Ведь тебе, владеющему сокровищем тапаса, ведомы высшие дхармы и (все) деяния подвижников; к тому же знакома тебе и извечная дхарма обрученных с Удачей царей*. Известно тебе, о почтенный, что святость тиртх вернее всего очищает людей (от греха); приобщи же ей Пандаву! Ты должен, сердечно об этом радея, устроить так, чтобы царь обошел (все) тиртхи и совершил бы там дарения коров! — говорил мне Виджая. — И пусть он повсюду обходит тиртхи под твоей, о владыка, охраной; в глухих, труднодоступных краях ты служи ему защитой от ракшасов! Как Дадхича — Индру богов или как Ангирас — Рави, так храни ты Каунтею от ракшасов, о лучший из дваждырожденных! Ведь немало есть (огромных), как горы, ракшасов-ятудханов*, но да не подступятся они к хранимым тобою сынам Кунти!»
Итак, по слову Индры, по воле Арджуны я отправляюсь в путь вместе с тобою, храня тебя от (всех) опасностей! Дважды уже обозревал я до этого тиртхи, о радость Куру; теперь повидаю их в третий раз вместе с тобою, владыка! Это хождение к тиртхам, избавляющее от страхов, совершали, о великий царь, Юдхиштхира, (все) царственные мудрецы, вершители святых дел, начиная с Ману*.
Не дано свершать омовения в тиртхах, о кауравья, людям коварным, духовно несовершенным, невежественным, грешным и мыслящим извращенно. Ты же всегда помышляешь о дхарме, зришь (суть) дхармы, верен данному слову; и теперь ты к тому же очистишься от всех своих прегрешений! Каков царь Бхагиратха, каков Гая и прочие цари, каков Яяти, таков и ты, Пандава Каунтея!
Юдхиштхира сказал:
Восторг мешает мне сложить ответ, достойный этой речи. Кто превзойдет меня теперь: ведь обо мне вспомнил сам Царь богов! Кто превзойдет теперь того, к кому явился ты, почтенный, того, чей брат — Завоеватель богатств, того о ком помнит сам Васава? К посещению тиртх, о котором ты вел речь, уже обратила помыслы мои беседа с Дхаумьей. Как только ты, о брахман, сочтешь возможным отправиться в путь, дабы повидать тиртхи, я тотчас выступаю; мое решение свято и неколебимо!
Вайшампаяна сказал:
Промолвил Ломаша решившемуся на путешествие Пандаве: «Иди налегке, (без свиты), о великий царь, дабы в твоих странствиях ничто тебя не связывало».
Юдхиштхира сказал:
Пусть брахманы, все те, кто живет подаянием, кто отрекся от мира, а также горожане, которые следовали за мной, движимые любовью к своему царю, возвращаются назад! Пусть идут они к великому царю Дхритараштре; каждому даст он сообразно со временем подходящую должность, дабы тот мог прокормиться. Если же этот владыка не сможет обеспечить вам приличествующего положения, то из любви к нам и радения о нашем благе сделает это (Друпада), царь Панчалы.
Вайшампаяна сказал:
Тогда большинство горожан, отягощенных поклажей, брахманов и отрешенных от мира аскетов двинулось в направлении Города слона*. Из любви к Царю справедливости царственный сын Амбики всех их подобающе принял и ублаготворил, наделив богатством. А царь (Юдхиштхира), сын Кунти, весьма тем довольный, в обществе только Ломаши и немногих брахманов пробыл в Камьяке еще трое суток.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяностая глава.
Глава 91
Когда наконец Каунтея готов был двинуться в путь, пришли к нему жительствующие в лесах брахманы и сказали: «О царь, сопровождаемый братьями и великим духом божественным мудрецом Ломашей, ты направляешься к святым тиртхам. Благоволи же, великий царь, Пандава, и нас повести с собою; ведь без тебя мы не сможем туда (добраться), о каурава! Тиртхи лежат в местах глухих, труднопроходимых, кишащих дикими зверями; коли (идут) люди в малом числе, не добраться им туда, о владыка потомков Ману! Вы, отважные братья, всегда (слыли) отменнейшими лучниками; под вашей охраной, герои, мы двинемся следом за вами! Тогда по твоей доброте, о владыка народа, причтется, быть может, и нам, о защитник земли, дивный плод (посещения) тиртх и (свершения) обетов! Хранимые твоею доблестью, о царь, да избавимся мы от грехов своих, повидавши тиртхи, и да очистимся, свершив в них омовения!
Искупавшись в тиртхах, о царь, ты непременно обретешь труднодостижимые миры Индры царей Картавирьи, царственного мудреца Аштаки, Ломапады, отважного Бхараты и Сарвабхаумы, о бхарата! С тобою вместе, хранитель земли, мы желаем увидеть Прабхасу с прочими тиртхами, Махендру с другими горами, Гангу с прочими реками и Плакш с другими царями лесов. Если ты, царь, хоть толику приязни испытываешь к брахманам, исполни немедля нашу просьбу, и за то да снизойдет к тебе удача! Ведь тиртхи кишат ракшасами, чинящими помехи трудам подвижников, и твой долг — оберечь нас от них, о мощнодланный! Тиртхи, указанные Дхаумьей и премудрым Нарадой, а также те, о которых говорил тебе обладатель превеликого тапаса, божественный мудрец Ломаша, ты, о царь, как велит обычай, обойди, очищаясь от греха, все до единой, вместе с нами и под защитой Ломаши».
Приняв оказанные ими ему почести, бык-Пандава, окруженный героями-братьями во главе с Бхимасеной, пролил слезы радости и ответил святым мудрецам: «Да будет так!» Испросив дозволение у Ломаши и пурохиты своего Дхаумьи, превосходнейший из Пандавов, могущественный (Юдхиштхира) вместе с братьями и безупречно прекрасной Драупади принял решение двинуться в путь. Но тут явились в (лес) Камьяка для того, чтобы повидаться с Пандавой, мудрецы: Нарада, Парвата и причастный великой доле Вьяса*. Царь Юдхиштхира воздал им положенные по обычаю почести; они ж, причастные великой доле, оставшись довольны приемом, так обратились к Юдхиштхире:
«О Юдхиштхира, о Бхима, о близнецы! Да будут прямы и чисты ваши помыслы! Очистив свои сердца, ступайте чистыми к тиртхам! Брахманы говорят: обуздание тела — это обет человеческий; дваждырожденные также говорят: очищение сознания и разума есть обет божеский. Сердца героев совершенны лишь тогда, когда очищены от всего дурного, о владыка людей; утвердите в мыслях ваших дружелюбие и чистыми ступайте к тиртхам! Очистившись исполнением обетов власти над телом и над сознанием, строго блюдя тот божеский обет, обретете плод, о коем вам было сказано».
«Да будет так!» — отвечали Пандавы вместе с Кришною (Драупади). Затем все святые мужи, как смертной, так и божественной природы, совершили для них обряды, дарующие удачу. И вот, о Индра царей, припав к стопам Ломаши, Двайпаяны, Нарады и божественного мудреца Парваты, герои в сопровождении Дхаумьи и брахманов, жительствующих в лесу, по истечении (месяца) маргаширша, с началом пушьи двинулись в путь. Запасшись глиняной посудой, заплетши, (подобно отшельникам), волосы, облачившись в грубые антилопьи шкуры, надев непробиваемые доспехи, скитались они по тиртхам. Индрасена со слугами, поварами и прочей челядью (поспешал за ними следом) на четырнадцати колесницах. Во всеоружии, препоясавшись безжалостными мечами, с колчанами, полными стрел, о Джанамеджая, двигались храбрые Пандавы, обратив лица к востоку.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто первая глава.
Глава 92
Юдхиштхира сказал:
О превосходнейший средь божественных риши, я мню себя человеком, не лишенным достоинств, и, однако, мучим бедою, как ни один другой из земных владык. Враги же мои, на мой взгляд, не имеют достоинств, ничуть не радеют о дхарме; по какой же причине, о Ломаша, благоденствуют они в этом мире?
Ломаша сказал:
Никогда не печалься, царь-Партха, из-за того, что путем адхармы* достигают (порой) процветания погрязшие в адхарме люди. Адхармой достигает человек благополучия, затем обретает все блага, затем одолевает соперников своих, но (адхармой же) и истребляется под корень. Своими глазами видел я, о владыка земли, дайтьев* и данавов*, процветавших на стезе адхармы, но все же пришедших к гибели. В давние времена, в Деваюге, был я всему тому свидетель, о владыка; тогда боги радели о дхарме, (но) чтили дхарму также и асуры. Боги, однако, посетили тиртхи, асуры же не посетили, о бхарата; тогда впервые обуяло их порожденное адхармой тщеславие. От тщеславия возникла гордыня, она же породила гнев; от гнева пошла нескромность, от нее — бесстыдство; так-то и погибли их нравы. И вот их, нескромных, бесстыдных, безнравственных, приносящих пустые обеты, оставили вскоре и дхарма, и смирение, и благополучие; Лакшми пошла к богам, о царь, а Алакшми — к асурам. Одержимых Алакшми, обезумевших от гордыни дайтьев и данавов обуял тогда Кали. И вот данавы, о Каунтея, одержимые теперь (одновременно) и Алакшми, и Кали, обуянные тщеславием, безумные, позабывшие, как совершать обряды, увлеченные гордыней, встретили вскоре свою гибель. И утративших (былую) славу дайтьев постигло полное уничтожение. А боги, твердо державшиеся дхармы, отправились к морям, озерам, рекам и другим святым местам. Благодаря подвижничеству, жертвенным обрядам, дарениям и благословениям, о Пандава, отринули они все грехи и обрели благополучие. Воистину: раздавая повсюду дары, совершая обряды и обходя тиртхи, премудрые (боги) достигли через это невиданного процветания.
Так и ты, о Индра царей, омывшись вместе с младшими братьями в тиртхах, вновь обретешь свою Лакшми. Это путь, начертанный от века. Как некогда царь Нрига, как Шиби, сын Ушинары, Бхагиратха, Васумана, Гая, Пуру, Пуруравас неизменной приверженностью подвижничеству, возлияниями у (священных) вод, паломничеством к тиртхам и лицезрением (мужей), великих духом, очистились, а также обрели славу, святость, богатство, так и ты, о Индра царей, владыка народа, достигнешь полноты счастья. Как некогда Икшваку с сыновьями, родными и близкими, как Мучукунда, Мандхатри, владыка земли Марутта, как боги и божественные мудрецы силой подвижничества обрели во всей полноте святость и славу, так же обретешь их и ты! Сыновья же Дхритараштры, порабощенные тщеславием и невежеством, в скором времени, как те дайтьи, неизбежно придут к гибели.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто вторая глава.
Глава 94
Вайшампаяна сказал:
Затем щедрый даритель царь Каунтея двинулся далее. Достиг он обители Агастьи и поселился в Дурджае. Здесь обратился царь с вопросом к наилучшему из собеседников, Ломаше: «Для чего некогда Агастья умертвил в этих краях Ватапи? Что за волшебная сила была у этого дайтьи-людоеда? И чем навлек он на себя гнев великого духом Агастьи?»
Ломаша сказал:
Жил некогда в городе Манимати дайтья по имени Илвала. А Ватапи, о радость рода Куру, приходился ему младшим братом. Однажды этот сын Дити обратился к некоему подвижничающему брахману: «Ниспошли мне, почтенный, сына, равного самому Индре!» Не дал ему брахман сына, подобного Васаве; и вот воспылал асура к тому брахману превеликим гневом.
Стоило (Илвале) вслух призвать того, кто был погублен Вайвасватой*, как тот вновь обретал свое тело и являлся взору живой и невредимый. И вот превратил он асуру Ватапи в хорошо отваренного козла и угостил им того брахмана, а потом призвал (брата) назад. Со смехом выскочил великий асура Ватапи из (тела) того брахмана, разодрав ему бок, о царь, владыка народа! С тех пор не раз, поднося брахманам подобное угощение, о царь, умерщвлял их злокозненный дайтья Илвала.
А в это самое время великий Агастья увидел предков своих, висящих в расселине вниз головами. «Зачем вы здесь?» — вопрошал он висящих; они же, глашатаи учения о Брахмане, ему отвечали: «Причина — в продолжении нашего рода. Мы — твои собственные предки, — сказали они ему. — В расселину же эту попали и висим здесь за неимением у нас потомства . Если ты, Агастья, породишь нам добрых потомков, то и нас избавишь от ада, и сам придешь к состоянию, достижимому для тех, кто имеет сыновей». Он же, исполненный духовного пыла, устремленный к закону и истине, отвечал им: «Желание ваше я исполню, о предки; да покинет сердца ваши тревога!»
И с тех пор начал почтенный святой мудрец помышлять о продолжении рода; но только не встречал он женщины, достойной породить ему потомство. Тогда, от разных существ собрав их лучшие части, сотворил он из этих частей прекраснейшую среди женщин. Затем святой подвижник Агастья отдал ее, сотворенную для его целей, царю видарбхов, мечтавшему о рождении сына. Там родилась она и выросла, дева счастливой судьбы, прекрасная телом и ликом, сияющая, подобно вспышке молнии. Едва она родилась, как царь Видарбхи, увидев ее, на радостях оповестил о том (всех) дваждырожденных, о бхарата! Воздали все брахманы хвалу той (деве), о владыка земли; и нарекли ей дваждырожденные имя Лопамудра. Наделенная небывалой красотой, возрастала она быстро, о великий царь, словно яркий язык пламени или же лотос на водах. С тех пор как достигла красавица юности, о Индра царей, ее всегда окружали сотни богато наряженных подружек и сотни покорных ее воле служанок. В кругу этих, исчисляемых сотнями подружек и служанок, наделенная духовным пылом дева сияла, о владыка, как Рохини* на небосводе. Преисполненную добродетели, достигшую юности, ее, однако, не решался сватать ни один мужчина, ибо все страшились того великого духом (подвижника). Правдолюбивая дева, затмившая красой (небесных) апсар, благонравием своим дарила радость родителю и родственникам. Отец же ее, видя видарбхийскую царевну уже достигшей брачного возраста, все размышлял про себя: «За кого отдам свою дочь?»
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто четвертая глава.
Глава 95
Ломаша сказал:
Когда рассудил Агастья, что ей уже по силам вести хозяйство в доме, пошел он к царю видарбхов и сказал ему: «О царь, пришла мне мысль жениться, для того чтобы иметь сыновей. Прошу у тебя дара, хранитель земли: отдай за меня Лопамудру!» Услышав слова подвижника, тот хранитель земли обес-чувствел (от горя); и (дочь) отдавать не хотел он, и отказать был не в силах. Тогда, придя к супруге, сказал ей владыка земли: «Этот святой мудрец обладает таким могуществом, что, если прогневить его, может сжечь пламенем проклятия». Лопамудра, войдя, увидала, что царь с супругой опечалены, и сказала им такие приличествующие случаю слова: «Не изволь, о хранитель земли, из-за меня печалиться! Выдай меня за Агастью, отец, через меня да спасешь себя!» И царь, по слову дочери, отдал Лопамудру великому духом Агастье*, совершив, о владыка народа, (все необходимые) обряды.
Взяв Лопамудру в жены, сказал ей Агастья: «Брось все эти дорогостоящие наряды и украшения!» Тогда большеокая дева с бедрами, как у Рамбхи*, побросала все свои прекрасные, дорогие наряды из тончайшей ткани. Облачившись в лохмотья, одежды из лыка и антилопью шкуру, большеокая тем самым разделила (с супругом) его обет. Придя к Вратам Ганги*, достойнейший, великий святой мудрец предался там вместе с достойной супругой суровейшему подвижничеству. С любовью и величайшей почтительностью прислуживала (Лопамудра) своему супругу; в то же время и владыка Агастья проникся к жене сильной любовью.
Так прошло много времени, и вот однажды, о владыка народа, взор почтенного святого мудреца упал на Лопамудру, когда она, сияющая величием тапаса, только что закончила омовение. Плененный ее чистотою, покорностью, самообладанием, ее величественной красотой, призвал ее Агастья совокупиться с ним. Тогда стыдливая красавица, сложив почтительно ладони, голосом, выдающим (обуревавшее ее) желание, сказала почтенному (Агастье): «Конечно, (муж) для того и берет (в дом) супругу, чтобы (породить от нее) потомство. Но благоволи, святой мудрец, выказать (мне) столько же любви, сколько и я к тебе питаю. Изволь соединиться со мной на точно таком же ложе, какое было у меня в родительском дворце, о брахман! Хочу, соединяясь с тобой в любви, иметь на себе дивные украшения, а ты чтобы был в венке и украсился драгоценностями».
Агастья сказал:
Лопамудра, красавица тонкостанная, но ведь нет у меня таких богатств, как у твоего родителя!
Лопамудра сказала:
Могуществом своего тапаса ты властен, о повелитель, за один миг собрать сюда все богатства, какие есть только в мире живых.
Агастья сказал:
Верно то, что ты говоришь, но этим я подорву свой тапас. Повелевай мною, но так, чтобы при этом мне не лишиться тапаса.
Лопамудра сказала:
Благоприятного для зачатия времени у меня осталось уже мало; в другое же время, о владеющий сокровищем тапаса, не желала бы я соединиться с тобою. Но не хочу я также и повредить твоему благочестию, о владеющий сокровищем тапаса; постарайся же иным способом исполнить мое желание!
Агастья сказал:
Дева счастливой судьбы, если желание твое твердо, то я отправлюсь в путь; ты же, благая, вольна оставаться (дома).
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто пятая глава.
Глава 96
Ломаша сказал:
И пошел Агастья просить богатств в подаяние у хранителя земли Шрутарвана, о кауравья, о котором знал, что он богаче других царей. Прослышав, что направляется к нему из сосуда рожденный* (мудрец), царь, сопровождаемый советниками, встретил его с пышными почестями на границе своих владений. Поднеся ему, по обычаю, аргхью*, сложив ладони, смиренно вопросил его владыка земли о цели посещения.
Агастья сказал:
Знай же, владыка земли, я пришел за богатством! Дай мне такую долю, какую сможешь (выделить) без ущерба для других.
Ломаша сказал:
Тогда поведал ему царь, каковы его доходы и расходы: («Зная это), возьми себе, мудрец, столько богатства, сколько сочтешь нужным!» Но равно ко всем беспристрастный дваждырожденный заметил, что доходы царя равны расходам, и понял, что, сколько бы он ни взял, это причинит ущерб живым существам. Тогда, взяв с собой Шрутарвана, направился он к (царю) Вадхрьяшве; тот, как велит обычай, встретил их на границе своих владений, поднес им аргхью и воду для ног, а затем с их позволения вопросил о цели прибытия.
Агастья сказал:
Знай же, владыка земли, что мы прибыли сюда ради богатства! Дай же нам долю, какую сможешь (выделить) без ущерба для других.
Ломаша сказал:
Тогда полностью открыл перед ними царь, каковы его доходы и расходы: «Теперь, зная это, возьмите все, что окажется в излишке!» Но тут равно ко всем беспристрастный брахман увидел, что равны доходы и расходы (царя), и понял, что, сколько бы он ни взял, от того будет беда живым существам. Тогда направились вместе Агастья, Шрутарван и Вадхрьяшва к обладателю богатейшей казны Трасадасью, сыну Пурукутсы. Трасадасью, чтобы оказать им достойный прием, согласно обычаю, прибыл на слоне к границе своих владений. Воздав им все предписанные почести и дав отдохнуть с дороги, спросил достойнейший царь, потомок Икшваку, о цели их прибытия.
Агастья сказал:
Знай, о владыка земли, мы прибыли сюда ради богатства! Дай же нам долю, какую сможешь выделить без ущерба для других.
Ломаша сказал:
Тогда полностью раскрыл перед ними царь доходы свои и расходы: «Теперь, зная это, забирайте все, что окажется в излишке!» Но тут равно ко всем беспристрастный брахман увидал, что равны расходы и доходы (царя), и понял, что сколько они ни возьми, будет от того беда живым существам. И тогда, о великий царь, все те цари, переглянувшись, сказали великому подвижнику: «Есть на свете, о брахман, один очень богатый данава по имени Илвала; пойдемте же тотчас все вместе к нему и попросим у него богатства!» Пришлась по душе им мысль просить подаяния у Илвалы, и они дружно направились к нему, о царь!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто шестая глава.
Глава 97
Ломаша сказал:
Проведав, что те цари в обществе великого святого мудреца направляются к нему, Илвала, сопровождаемый советниками, оказал им почетный прием на границе своих владений. Тот превосходнейший асура выказал им гостеприимство и (поднес), о кауравья, изысканное яство из брата своего Ватапи. Тут все царственные мудрецы, увидев великого асуру Ватапи обращенным в барана и приготовленным к употреблению в пищу, опечалились так, что едва воспринимали окружающее. Но достойнейший святой мудрец Агастья тем царственным мудрецам сказал: «Не извольте печалиться, я сам съем великого асуру!»
Подошел великий подвижник к почетному месту, воссел на него, а Илвала, Индра дайтьев, усмехаясь, стал подкладывать еду ему на блюдо. И съел Агастья целиком всего Ватапи. По окончании трапезы стал асура Илвала призывать (брата). Но из великого духом Агастьи вышел наружу только ветер. Опечалился Илвала, догадавшись, что великий асура (Агастьей) переварен. Тогда он вместе с советниками сложил почтительно ладони и молвил: «Что привело вас сюда? Скажите, что могу я сделать для вас?».
На это Агастья, улыбаясь, ответил Илвале: «Всем нам известно, о асура, как ты могуч и какими сокровищами владеешь. Эти (люди) не слишком богаты — мне же нужно богатство немалое. Так дай нам долю, какую сможешь выделить без ущерба для других!» Тут, преклонившись пред святым мудрецом, сказал ему Илвала: «Если угадаешь, что я хочу дать, то дам тебе богатство».
Агастья сказал:
Каждому из этих царей, великий асура, ты собираешься дать десять тысяч коров и столько же золотых. А мне, великий асура, хочешь ты дать вдвое больше, да еще колесницу из чистого золота с парой быстрых, как мысль, скакунов. Полюбопытствуй, и ты убедишься, что колесница та и впрямь золотая.
Ломаша сказал:
Поглядел (асура) — колесница и верно из чистого золота, о Каунтея! Скрепя сердце отдал дайтья (Агастье) несметное богатство. А запряженные в ту колесницу кони Виваджа и Суваджа быстро, в мгновение ока доставили в обитель Агастьи его самого, царей и все сокровища, о бхарата! Затем, испросив дозволение у Агастьи, царственные мудрецы удалились. Так подвижник в точности исполнил желание Лопамудры.
Лопамудра сказала:
Владыка, ты исполнил все, чего я желала! Теперь не медли, зачни во мне наидоблестнейшего сына!
Агастья сказал:
Сколь любы мне все поступки твои, благая красавица! Но
выслушай, скажу тебе, чего я не могу решить относительно твоего потомства. Будет ли у тебя тысяча сыновей или сто, но чтоб каждый был за десятерых, или десять, но чтоб каждый стоил сотни, или же пусть будет один, но чтоб стоил всей тысячи?
Лопамудра сказала:
Пусть у меня, о владеющий сокровищем тапаса, будет один только сын, но стоящий тысячи. Ведь один мудрый и праведный лучше многих неправедных!
Ломаша сказал:
«Так оно и будет!» — отвечал подвижник и в благоприятное (для зачатия) время соединился с ней, равной ему благонравием, столь же, как он, ревностной в вере. Когда же она понесла плод, Агастья удалился в леса. После его ухода этот плод возрастал семь осеней. По истечении седьмого года явился на свет как бы озаренный пламенем величия, многославный великий певец по имени Дридхасью, (уже при рождении) твердивший на память Веды с Упанишадами и Ангами, о бхарата! Сын святого мудреца, он и сам стал великим мудрецом, вместилищем духовного пыла. С малых лет проявлял он немалую силу, а за то, что носил отцу в обитель вязанки дров (для жертвенного огня), прозван был Идхмавахой*. Святой (Агастья) ликовал, видя сына столь одаренным, предки же его, о царь, обрели желанные им небесные миры.
Славится (в мире) обитель Агастьи, богатая цветами всех времен года! (Не кто иной, как) Агастья, умертвил Ватапи, потомка Прахлады, — и вот его обитель, чарующая (взор), исполненная всяческих достоинств! А вот — святая Бхагиратхи; погрузись в ее (воды), о царь, как тебе того хотелось!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто седьмая глава.
Глава 98
Юдхиштхира сказал:
Я хочу, достойнейший из дваждырожденных, слышать более подробно и полно о деяниях мудрого Агастьи, великого, святого мудреца!
Ломаша сказал:
Слушай, о великий царь, необычайное, дивное, божественное сказание о безмерно великом духом Агастье и о чудесном его могуществе. Жили в Критаюге* племена грозных, свирепых, неистовых в битве данавов, прозывавшихся калеями. Приспешествуя Вритре*, потрясая всевозможным оружием, повсюду преследовали они возглавляемых Махендрой богов.
Наконец решились Тридесять (богов) действовать, дабы уничтожить Вритру. Во главе с Сокрушителем городов предстали они перед Брахмой. Им, как один сложившим в приветствии ладони, молвил Всевышний: «О боги, известно мне все о задуманном вами деле. Укажу вам средство, коим вы погубите Вритру. Есть на земле обладатель высокого знания, святой мудрец, прозываемый Дадхича. Ступайте все вместе к нему и просите у него дара. До глубины души польщенный, благочестивый (муж) предоставит вам (выбор). Вы же, стремясь к победе, должны ему дружно сказать: „Отдай нам свои кости ради блага трех миров!" И, отринув тело, он предоставит вам свои кости. Да будет из тех костей изготовлена крепкая, грозная, острая, шестигранная, издающая устрашающий грохот ваджра*, способная сразить могучего врага. И этой ваджрой Совершитель ста жертв умертвит Вритру. Теперь я всё вам поведал; исполняйте же без промедления!»
Выслушав это, боги испросили у Прародителя разрешение (удалиться) и пошли, возглавляемые Нараяной*, на другой берег Сарасвати*, в обитель Дадхичи, скрытую всевозможными деревьями и лианами, оглашаемую жужжанием пчел, словно распевающих саманы*, а также пением дживандживак, сливающимся с криками самцов черных кукушек, где, не зная страха перед тигром, разгуливают повсюду буйволы, вепри, олени сримала и яки, где слоны с лопнувшей кожей на висках, погрузившись в поток и резвясь со слонихами, оглашают окрестности трубным криком, где порождает эхо громовое рычание львов, тигров и прочих зверей, затаившихся в своих пещерах и гротах; пришли (боги) в умиляющую сердца, всюду, откуда ни войди, изукрашенную, подобную самому небу Индры обитель Дадхичи.
Там они увидели Дадхичу, блеском равного Творцу дня, сиявшего красотой облика, словно сам Прародитель — величием. Склонившись перед ним, о царь, почтительно припав к его стопам, просили боги дара, как то им велено было Всевышним.
А Дадхича, безмерно счастливый, так сказал высочайшим из богов: «Свершу сейчас, о боги, то, что вам на благо. По своей воле отрину собственное тело!» С этими словами превосходнейший из людей, властный над собой, тотчас же расстался с жизнью; а боги, как было им велено, взяли тогда у него, умершего, кости. Всем видом являя радость, пришли они к Тваштри* и рассказали ему, что им нужно для победы. Вняв их речам, и Тваштри не утаил ликования; с великим трудом и тщанием изготовил он крепкую, грозную видом ваджру, а закончив работу, радостно молвил Шакре: «Этой наипревосходнейшей ваджрой, о бог, испепели ныне грозного врага небожителей; а когда сражен будет недруг, ты, обитатель неба, (окруженный) сонмами (божеств), правь счастливо всеми небесами!» Выслушав Тваштри, ликующий Разрушитель городов бережно принял ваджру (из его рук).
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто восьмая глава.
Глава 99
Ломаша сказал:
И вот Владетель ваджры, поддерживаемый могучими божествами, настиг наконец Вритру, застившего собой небо и землю. Со всех сторон стерегли (Вритру) великаны-калакеи; когда они взмахивали оружием, казалось: то горы вздымают свои пики. В тот же миг закипела у богов с данавами великая, повергшая в трепет мир битва, о достойнейший бхарата! Оглушительно звенели мечи, заносимые, скрещиваемые и обрушиваемые на тела (врагов) руками воителей. Видно было, о царь, как падали из поднебесья на землю (отсеченные) головы, словно сорвавшиеся с черенков плоды (дерева) тала. Вооруженные палицами с железными шипами калеи, (сверкая) золотыми доспехами, надвигались на богов, словно охваченные пламенем лесного пожара горы. Не в силах вынести дружного натиска
стремительно наступавших (данавов), дрогнули Тридеcять (богов) и, охваченные страхом, бежали.
Тысячеокий Разрушитель городов, видя, что они бегут в страхе, а Вритра торжествует, впал в глубокое уныние. Тогда вечный Вишну, заметив, что Шакра пал духом, наделил его своим ратным пылом и тем прибавил ему силы. Видя, как Вишну поддерживает Шакру, все боги, а также безгрешные брахманы-мудрецы один за другим поместили в него свой духовный пыл. Получив помощь от Вишну, божеств и причастных великой доле святых мудрецов, сделался Шакра (необычайно) силен.
Проведав о том, как усилился Владыка Тридесяти (богов), разразился Вритра страшными воплями. Задрожали от его рева стороны света, небосвод, поднебесье, земля и горы. Услыхав этот громкий, устрашающий рев, крайне встревожился Махендра; объятый ужасом, торопливо метнул он великую ваджру, дабы убить того (данаву), о царь! Украшенный золотом и венками, рухнул великий асура, поражен ваджрою Шакры, как (рухнула) встарь превосходнейшая из гор, великая Мандара, брошенная рукою Вишну.
Когда пал величайший из дайтьев, Шакра, гонимый страхом, бежал, чтоб укрыться в озере; не мог он от страха поверить, что ваджра вылетела из его руки и что Вритра сражен (ею). Боги же с великими мудрецами, веселясь и ликуя, вознося хвалы Индре, соединились и принялись спешно истреблять потрясенных гибелью Вритры дайтьев. Тогда, избиваемые Тридесятью (богами), терзаемые страхом, ушли (данавы) в океан и погрузились в неизмеримые его глубины, кишащие исполинскими рыбами, полные сокровищ. Стали они там держать сообща совет, гадая, как бы погубить вселенную; и каждый из них, имеющий определенное мнение, предлагал то или иное средство.
По истечении некоторого времени пришли они, размышляя, к ужасному решению: «Надо прежде всего погубить тех, кто обладает мудростью и тапасом. Ведь все миры поддерживаются тапасом — спешите же искоренить тапас! Поскорей уничтожьте всех подвижников, мудрецов и знатоков дхармы, какие только есть на земле; с их же гибелью придет конец и миру!»
Так, впавшие в безумие, не могли они нарадоваться (предстоящей) гибели мира, укрываясь в неприступном, (кипящем) исполинскими валами, таящем сокровища (океане) —обители Варуны.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» девяносто девятая глава.
Глава 100
Ломаша сказал:
Укрывшись в океане, вместилище вод, владении Варуны, калеи приступили к уничтожению тройственной вселенной. Каждую ночь, разъяренные, пожирали они подвижников, обитавших в (отшельнических) пустынях и славных святилищах. В обители Васиштхи было ими, злодеями, съедено сто восемьдесят восемь брахманов и девять других подвижников. А придя в населенную дваждырожденными святую обитель Чьяваны, они пожрали там сотню подвижников, питавшихся плодами и кореньями. Все это творили они ночью, днем же погружались в море. И в обители Бхарадваджи погубили они двадцать самообузданных послушников, питавшихся лишь водой и ветром. Так каждую ночь, опьяненные уверенностью в силе своих рук, нападали на все те обители данавы калеи, детища Калы, истребляя великое множество брахманов.
А люди, о достойнейший из потомков Ману, никак не могли обнаружить тех дайтьев, столь вредивших обладающим тапасом подвижникам. По утрам находили они распростертыми на земле безжизненные тела истощенных постом подвижников. Земля была сплошь усеяна безмясыми, обескровленными, без костного мозга и кишок, растерзанными останками, словно грудами раковин. Она покрыта была расколотыми (священными) сосудами, сломанными ковшами и (углями) раскиданных жертвенных костров. Угнетаемый страхом перед калеями, весь мир был повержен в уныние: никто не твердил более Вед, не восклицал «Вашат!»*, нарушился порядок празднеств и жертвоприношений.
Истребляемые таким образом потомки Ману, о владыка людей, надеясь спасти свою жизнь от (грозившей) опасности, в страхе разбежались в разные стороны. Одни укрывались в пещерах, другие прятались за водопадами, а третьи, томясь (ожиданием) смерти, умирали сами от страха. Находились среди них и храбрецы, исполненные гордости славные лучники, которые прилагали величайшие усилия для того, чтобы выследить данавов. Но не могли они найти их, укрывавшихся в океане, а только сами, выбившись из последних сил, гибли (от усталости).
Когда воцарилась над миром тишина, прекратились в нем празднества и жертвоприношения, Тридесять (богов) великую муку изведали, о владыка потомков Ману! Собрались они вместе с Махендрой и, в страхе, держали совет, (на котором) все вверили себя неодолимому Вайкунтхе — Нараяне. И вот обратились тогда все боги к Губителю Мадху: «Ты — наш творец, предводитель, наш защитник, о владыка вселенной! Тобою сотворено здесь все, что движется и что неподвижно. Это ты, о лотосоокий, в незапамятные времена, приняв образ вепря, погибшую (было) землю для блага вселенной извлек из океана! Это ты, обернувшись человекольвом, уничтожил многодоблестного Изначального дайтью — Хираньякашипу, о Высочайший пуруша! Для всех существ неуязвим был великий асура Бали, но ты, приняв образ карлика, отнял у него тройственный мир! Великий лучник, жестокий асура, чинивший помехи жертвоприношениям, знаменит был под именем Джамбха; и он также сражен был тобою! И таковы же другие деяния твои, коим несть числа! Устрашенные опасностью, в тебе лишь (видим) мы спасение, о Губитель Мадху! Потому-то, о Бог, Владыка богов, мы и уведомляем тебя о делах, (творящихся) в мире. Охрани же людей, богов и Шакру от великой беды!»
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сотая глава.
Глава 101
Боги сказали:
Даяниями из этого мира живут земные существа четырех родов*; живущие (нашей) поддержкой, они и сами хавьей* и кавьей* поддерживают существование небожителей. Таким образом жители (разных) миров существуют, поддерживая друг друга, по милости твоей, они не ведают страха: ведь ты даруешь им свою защиту! Но вот постигла все миры великая беда: кто-то, неведомый нам, по ночам умерщвляет брахманов. Но коль изничтожатся брахманы, то всей земле придет гибель, а с гибелью земли придет конец и небу. Твоею милостью, о мощнодланный владыка вселенной, да не погибнут все миры, вверенные твоей защите!
Вишну сказал:
Доподлинно известна мне, о боги, причина гибели живых существ. Сейчас я и вам ее открою: внемлите же, отринув страхи! Калеи — так прозывается крайне свирепое племя, которое под началом Вритры всему свету учинило притеснение. Когда же увидели они, как Вритра был сражен премудрым Тысячеоким (богом), тогда, спасая жизнь, проникли в обитель Варуны. Погрузившись в грозную пучину, кишащую акулами и крокодилами, по ночам истребляют они на земле подвижников, дабы тем погубить миры. Пока есть у них убежище в океане, уничтожить их вы не в силах. Обратите же лучше ваши помыслы на то, как бы уничтожить океан! А кто же еще способен осушить океан, помимо Агастьи!
Вняв тому, что изрек им Вишну, и испросив у Всевышнего благословение, пошли боги к обители Агастьи. Там увидели они осиянного пламенным величием, великого духом сына Варуны, которого (другие) святые мудрецы окружали почетом, словно божества — Прародителя. Приблизившись к неколебимому, великому духом сыну Митры-Варуны, сему пребывающему в своей обители средоточию пыла подвижничества, воздали они ему хвалу (перечислением) его прошлых деяний.
Боги сказали:
Некогда явился ты прибежищем для обитателей миров, угнетенных Нахушей*, и был тот терний вселенной лишен, на благо миру, владычества над богами. Прогневавшись на Бхаскару, стал быстро расти Виндхья, краса гор, но, боясь преступить слово твое, тот хребет более уже не возрастает. Когда мир был объят тьмою, принялась смерть терзать людей; но, обретя в тебе опору, пришли они к конечному освобождению. Всякий раз, когда нам угрожает опасность, ты даешь нам защиту; потому и (теперь) мы, страдая, молим тебя о даре, ибо ты — (щедрый) податель даров!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто первая глава.
Глава 102
Юдхиштхира сказал:
Для чего вдруг стал расти Виндхья, потеряв рассудок от гнева? Вот о чем я желал бы услышать подробней, о великий подвижник!
Ломаша сказал:
При восходе своем и при закате совершало Солнце круг прадакшины вокруг Царя гор, великой золотой горы Меру. Увидев это, Виндхья сказал Солнцу: «Как всякий раз обходишь ты, почтенный, вокруг Меру, так совершай теперь и для меня прадакшину, о Бхаскара!» А Сурья ответил на это Индре гор: «Не по своей воле, о гора, творю я эту прадакшину. Указан мне этот путь тем, кто создал сей мир!» Услыхав это и разгневавшись, начал внезапно расти Виндхья, желая преградить собою путь Солнца и Луны, о губитель недругов!
Тогда все боги вместе с Индрой, явившись к Царю гор, всеми средствами старались удержать его; однако он их не слушался. Пошли все они к пребывавшему в (своей) обители, наделенному пылом подвижничества, озарявшемуся сверхчудесным могуществом, предостойнейшему из блюстителей дхармы святому Агастье и поведали ему о сути (случившегося).
Боги сказали:
Царь гор Виндхья, одержимый гневом, преградил путь Солнцу, Луне и созвездиям. Кроме тебя, превосходнейший из дваждырожденных, никто не в силах воспрепятствовать ему; так заставь же его отступить, о причастный великой доле!
Ломаша сказал:
Услыхав от богов эти слова, отправился брахман к горе. Придя (туда), он предстал перед Виндхьей вместе со своею супругой и сказал ему: «О превосходнейший из пиков! Хочу, чтобы ты дал мне дорогу, почтенный, ибо по одному делу я направляюсь в южный край. Ты жди меня, пока я не вернусь, а уж по возвращении моем, о Индра гор, расти еще, сколько пожелаешь!» Заключив с Виндхьей такой договор, о губитель недругов, сын Варуны и поныне еще не вернулся из Страны Юга!
Повинуясь твоей просьбе; я рассказал тебе все о том, как благодаря чудесному могуществу Агастьи перестал расти Виндхья. Теперь слушай, о царь, я расскажу тебе, как боги, получив от Агастьи дар, истребили калеев.
Услышав речь Тридесяти (богов), сказал сын Митры-Варуны: «Зачем прибыли вы ко мне, какого ждете от меня дара?» И на эти слова боги подвижнику отвечали:
«Хотим, о святой мудрец, чтобы ты такое исполнил: выпей великий океан, о сильный духом! И тогда истребим мы тех врагов небожителей, что зовутся калеями, со всеми их приспешниками!»
Услыхав слова Тридесяти (богов), «Да будет так! — отвечал подвижник. — Исполню то, чего вы желаете, что (послужит) великому благу миров!» И с этими словами исполнитель дивных обетов, сопровождаемый богами и святыми мудрецами, достигшими совершенства в подвижничестве, направился к владыке рек — океану. Люди, змеи, гандхарвы*, якши* и кимпуруши*, желая быть свидетелями чуда, следовали по пятам за великим духом (Агастьей). Вместе пришли они к посещаемому стаями разных птиц, кишащему акулами всевозможных видов океану, который грозно ревел и, (выбегая на берег), спотыкался в расселинах скал; казалось, волны его пустились в пляс, вскачь носился ветер, хохотали потоки пены. Боги, гандхарвы, великие змеи и причастные высокой доле святые мудрецы достигли вместе с Агастьей великого океана.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто вторая глава.
Глава 103
Ломаша сказал:
Придя к океану, святой мудрец, великий сын Варуны, так обратился ко всем собравшимся там богам и святым мудрецам: «Сейчас, ради блага мира, я выпью обитель Варуны. То же, что вам предстоит сделать, пусть будет исполнено быстро!» Промолвив эти слова, неколебимый сын Митры-Варуны, исполненный гнева, перед взором всего мира стал поглощать океан. Глядя на то, как он испивает океан, все боги вместе с Васавой пришли в несказанный восторг и почтили его хвалами:
«Ты — наш спаситель, творец миров, устроитель вселенной; по милости твоей да не придет к погибели сей мир с бессмертными (богами)!»
А великий духом (мудрец), пока Тридесять (богов) его чествовали и повсюду звучали трубы гандхарвов, осыпаемый небесными цветами, осушил великий океан. Увидев, что лишился вод своих великий океан, объединились ликующие боги, вооружились отборным небесным оружием и принялись, не ведая тревоги, уничтожать данавов. А те, избиваемые великими духом, могучими, стремительными, издающими (победные) крики Тридесятью (богами), не смогли сдержать натиска стремительных, великих духом небожителей.
Лишь на какой-то миг, о бхарата, разимые Тридесятью (богами), грозно ревущие данавы вступили с ними в многошумную битву. Но сначала подвижники, познавшие Атман, испепелили их (жаром) тапаса, а затем, сопротивлявшиеся из последних сил, были они истреблены Тридесятью (богами). Убранные золотыми украшениями, носящие браслеты и серьги, они и сраженные были прекрасны, как цветущие деревья киншука. Но некоторые уцелевшие при избиении калеи, о достойнейший из потомков Ману, разодрав (тело) богини Земли, спаслись бегством на дно Паталы.
Увидев, что сражены данавы, Тридесять (богов) восхвалили во всевозможных выражениях быка-подвижника и так ему сказали: «По милости твоей, о причастный великой доле, обрели миры высочайшее благо; сражены твоим духовным пылом свирепо-отважные калеи! Теперь, о мощнодланный, зиждитель мира, наполни океан, излей в него обратно ту воду, что ты выпил!» На эти слова отвечал великий бык-подвижник: «Но та вода уже переварена мною; коль желаете предпринять нечто, для того чтоб заполнить океан, надо вам приискать другое средство!»
Услышав эти слова познавшего Атман святого мудреца, поражены и удручены были небожители. Распрощавшись друг с другом и поклонившись быку-подвижнику, о великий царь, разошлись все живые существа, каждое своим путем. Тридесять (богов) вместе с Вишну, обсуждая всяческие планы, как заполнить (водами) море, явились к Прародителю*; сложив почтительно руки, повели они речь о заполнении океана.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто третья глава.
Глава 104
Ломаша сказал:
Сказал им, собравшимся, Брахма, Праотец человечества: «Ступайте, премудрые боги, куда вам угодно, куда вас (влекут) желания. Много должно пройти времени, прежде чем океан придет в обычное свое состояние, причиной чему послужат родичи великого царя Бхагиратхи».
Юдхиштхира сказал:
Какова ж тому причина, о брахман, и как (причастны) к этому (родичи) Бхагиратхи? Как усердием Бхагиратхи заполнен был океан? Эту превосходную повесть о деяниях царей хотел бы я услышать из уст твоих более подробно, о обладающий сокровищем тапаса брахман!
Вайшампаяиа сказал:
В ответ на эти слова великого духом Царя справедливости поведал ему Индра брахманов повесть-величание великого духом Сагары.
Ломаша сказал:
Рожденный в роде Икшваку, владыка земли по имени Сагара* был наделен силой, добродетелью и красотой, могуществен — и бездетен. Истребив хайхаев с таладжангхами и приведя в покорность всех прочих царей, (мирно) правил он царством своим, о бхарата! Было у него, о бык-бхарата, две жены, гордые своей юностью и красотой: дочь (царя) Видарбхи и дочь (царя) Шиби, о достойнейший бхарата!
Желая иметь потомство, тот владыка людей вместе с женами поселился на горе Кайласе*, о Индра царей, и предался суровейшему подвижничеству. Совершая неслыханный аскетический подвиг, погруженный в йогическое созерцание, он сподобился увидеть великого духом Треокого (бога), Сокрушителя Трипуры, Шанкару, Бхаву, Ишану, Владетеля Пинаки, Держащего в длани копье, грозного властелина, зримого во множестве обликов, — Трьямбаку, Шиву, супруга Умы. Завидев того дарителя (благ), мощнодланный царь вместе с женами преклонился перед ним и молил о (ниспослании) потомства.
Тому достойнейшему из людей с женами его сказал умилостливленный Хара: «Сообразно (особенностям) часа, в который ты выбирал дар, о царь, от одной из жен твоих, о достойнейший из людей, родится шестьдесят тысяч сыновей, отважных, гордых ратным умением, но всем им предстоит погибнуть, о владыка земли! А от второй (жены) родится лишь один отважный (сын), продолжатель рода». С этими словами Рудра тут же исчез. А царь Сагара, о сын мой, безмерно счастливый, вместе с женами вернулся к себе во дворец.
И вот, достойнейший из потомков Ману, лотосоокие его супруги, дочь Видарбхи и дочь Шиби, обе понесли плод. Затем, в положенный срок, дочь Видарбхи произвела плод в форме тыквы; дочь же Шиби родила сына, богоподобного царевича. Тогда решил владыка земли выбросить тыкву; но долетели до него из поднебесья слова, сказанные глубоким, (низким) голосом:
«О царь, не поступи опрометчиво: тебе не следует бросать своих сыновей! Извлеченные из тыквы семена, разделив, нужно тщательно хранить в стоящих над паром, наполненных маслом сосудах; и тогда, о владыка земли, обретешь ты шестьдесят тысяч сыновей! Ведь рождение сыновей таким путем тебе назначил сам Махадева; и да не придет тебе мысли, о владыка людей, действовать по-иному!»
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто четвертая глава.
Глава 105
Ломаша сказал:
Услыхав эти слова из поднебесья, царь (Сагара) исполнился веры и проделал все так, как было сказано, о достойнейший из царей, бык-бхарата! И по милости Рудры, о владыка земли, родились у того царственного мудреца шестьдесят тысяч сыновей, непревзойденных пламенностью духа! То были грозные вершители жестоких дел, обладавшие способностью странствовать в поднебесье; будучи столь многочисленны, они презирали всех обитателей миров заодно с бессмертными (богами). Отважные, привычные к битвам, они притесняли даже Тридесять (богов), а также гандхарвов, ракшасов и все прочие существа.
И вот, истребляемые скудоумными сыновьями Сагары, пошли люди вместе со всеми богами искать защиты у Брахмы. Сказал им причастный великой доле Прародитель всего человечества: «Ступайте, Тридесять (богов), вместе с людьми своей дорогой. В недалеком времени сыновей Сагары постигнет по делам их небывалая, ужасная гибель, о боги!» Услыхав такие слова, о владыка потомков Ману, испросили боги и люди благословение у Прародителя и пошли по своим (домам).
И вот через много дней могучий царь Сагара принял, о бык-бхарата, посвящение перед обрядом жертвоприношения коня. Конь странствовал по земле под надежной охраной его сыновей. Но, как тщательно они его ни стерегли, он, приблизившись к безводному, ужасающему взор океану, тут же, на месте, исчез. Тут, о сын мой, догадались дети Сагары, что превосходнейший конь похищен. Придя к отцу, рассказали они, как исчез из виду и был похищен конь; он же велел им: «Ступайте ищите коня во всех направлениях!»
И вот по приказу отца стали искать они того коня во всех направлениях, о великий царь, по всему пространству земли. Затем сыновья Сагары снова сошлись все вместе, но никто из них не обнаружил ни коня, ни его похитителя. Пошли они тогда к отцу и, представши пред ним со сложенными почтительно руками, сказали: «Согласно твоему повелению, о царь, искали мы по всей земле с ее морями, лесами, островами, реками, потоками, пещерами, лесистыми горными склонами; но нигде не нашли мы, о царь, владыка земли, ни коня, ни его похитителя!»
Выслушав эту их речь, царь рассудок потерял от гнева и, повинуясь судьбе, сказал им такое слово: «Ступайте же снова искать коня, чтобы больше не возвращаться; без коня, предназначенного к жертве, сыновья мои, назад не приходите!» И вот снова, вняв его велению, принялись искать (того коня) по всей земле сыновья Сагары.
Наконец увидали герои, что земля (в одном месте) разрыта; придя к тому отверстию, сыновья Сагары принялись копать лопатами и мотыгами и разрыли все (дно) океана. И обитель Варуны, вскапываемая сразу всеми сыновьями Сагары, повсюду разрытая, пришла в бедственное состояние. Асуры, змеи, ракшасы и различные другие существа издавали страдальческие вопли, убиваемые сыновьями Сагары. Там можно было видеть сотни и тысячи отсеченных голов, обезглавленных тел с раздробленными костями, черепами и коленями. Пока они так копали (дно) океана, обители макаров*, прошло уже много времени, а конь все не находился. Наконец, разрыв в северо-восточной части океана (дно) до самой Паталы, разгневанные сыновья Сагары увидели там коня, разгуливавшего по просторам земли, а также великого духом Капилу*, непревзойденное вместилище духовной мощи, полыхавшего пылом подвижничества, как (полыхает) пламя своими языками.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятая глава.
Глава 106
Ломаша сказал:
Когда они увидели коня, о царь, от волнения волоски на их телах встали дыбом, и в гневе, не удостоив вниманием великого духом Капилу, стремясь только поймать коня, поспешили они на зов Смерти. И тогда превосходнейший подвижник Капила, о великий царь, тот превосходнейший подвижник Капила, кого называют также Васудевой, пришел в ярость. Отверзши взор, излил он на них свой духовный пыл и, наделенный превеликим духовным пылом, испепелил им скудоумных сыновей Сагары. Видевши, как они обращены были в пепел, превеликий подвижник Нарада пришел к Сагаре и поведал ему о случившемся.
Услышав те страшные слова, слетевшие с уст подвижника, на некоторое время утратил царь все чувства; но вспомнил он о том, что сказал (ему некогда) Стхану, и, (дабы) самому себя утешить, стал думать только о коне. Призвал он тогда своего внука, Аншумана, сына Асаманджаса, и сказал ему, о тигр-бхарата, такое слово: «Те шестьдесят тысяч наделенных непомерной мощью сыновей моих встретили из-за меня свою гибель, соприкоснувшись с духовным пылом Капилы. Но и отец твой, юноша, отвергнут мною, ибо я стою на страже дхармы и желаю блага горожанам».
Юдхиштхира сказал:
Зачем же царь-тигр Сагара родного сына-героя, с каким тяжко расстаться, все же отверг, скажи мне, обладатель сокровища-тапаса!
Ломаша сказал:
Был у Сагары сын, прозванный Асаманджас, коего родила дочь Шиби; и он, хватая за пятки слабых, плачущих детей горожан, сбрасывал их в реку; тогда, удрученные страхом и скорбью, собрались вместе горожане и взмолились, представ перед Сагарой с почтительно сложенными руками: «Великий царь, ты избавляешь нас от страха перед соседними державами, благоволи же избавить нас также от лютого страха перед Асаманджасом!» Услышав те ужасные слова горожан, достойнейший из царей на некоторое время утратил способность к ощущениям и промолвил своим советникам: «Да будет сегодня же сын мой, Асаманджас, изгнан из города! И если (считаете) себя обязанными угождать мне, то пусть это будет исполнено без промедления!» Услышав это, о царь, владыка людей, советники быстро исполнили волю Индры людей, все, как было повелено. Вот и рассказано тебе все о том, как, заботясь
о благе горожан, изгнал собственного сына великий духом Сагара. Теперь слушай, я изложу тебе все, что сказал тогда Сагара славному лучнику Аншуману.
Сагара сказал:
Разлукой с отцом твоим, гибелью сыновей, невозвращением коня весьма огорчен я, дитя мое! Потому, приведши коня, о внук, вознеси меня, истомленного горем, смятенного душой из-за помехи жертвоприношению, над Наракой!
Ломаша сказал:
Услышав, что сказал ему великий духом Сагара, Аншуман, побуждаемый горем, направился к тому месту, где разрыта была земля. Тем же самым ходом проник он в (недра) океана и увидел там великого духом Капилу вместе с конем. Увидав того превосходнейшего, древнего, святого мудреца, средоточие духовного пыла, склонил он пред ним голову до земли и поведал о своем деле. Преданный дхарме, щедро одаренный духовным пылом, Капила остался доволен Аншуманом и сказал ему: «Я есмь Податель даров!» — о бхарата! Первым — из-за (необходимости) его для жертвоприношения — выбрал (Аншуман) коня, вторым же (даром), желая, чтобы смогли очиститься его предки, взял воду.
Богатый духовным пылом бык-подвижник Капила сказал ему: «Дам я все, о чем просишь, — благо тебе, о безупречный! Ты утвержден в дхарме, истине и смирении; тобою Сагара достиг своей цели; отец твой имеет в тебе (превосходного) сына. Благодаря могуществу твоему сыновья Сагары отправятся на небо; внук твой, умилостивив Махадеву, низведет с третьего неба Текущую тремя путями (Гангу), дабы смогли очиститься сыновья Сагары! Благо тебе, о муж-бык, уводи жертвенного коня, и да будет завершено, сын мой, жертвоприношение великого духом Сагары!»
Услышав, что сказал ему великий духом Капила, Аншуман взял коня и пошел к месту жертвоприношения великого духом (Сагары). И, припав почтительно к стопам великого духом Сагары, после того как тот вдохнул запах головы его, он поведал ему обо всем, что видел и слышал относящегося к гибели сыновей Сагары, а также сообщил ему, что конь доставлен к месту жертвы. Царь Сагара, услышав это, перестал печалиться о (гибели) сыновей; воздав Аншуману почести, он завершил свое жертвоприношение. Когда окончился жертвенный обряд, царь Сагара, чтимый всеми богами, сделал океан, обитель Варуны, своим (приемным) сыном. Долгое время тот лотосоокий царь правил своим царством, а потом, возложив бремя (власти) на внука, сам ушел на небо.
Преданный дхарме Ашнуман, о великий царь, правил, подобно деду своему, всей опоясанной океаном землею. У него родился сын, знаток дхармы по имени Дилипа; возведя его на царство, скончался Аншуман. А Дилипа, прослышав о страшной гибели своих предков, покоя не ведал от горя и все помышлял об их спасении. Для того чтобы низвести на землю Гангу, совершал царь величайшие усилия, но, хоть и изо всех сил старался, все же не заставил ее сойти с небес. У него был славный, всецело преданный дхарме, правдивый, не ведавший злобы сын, прозывавшийся Бхагиратха. Помазав его на царство, Дилипа удалился в леса; достигнув совершенства в подвижничестве, тот царь, когда пришел его срок, из леса направился прямо на небо, о бык-бхарата!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто шестая глава.
Глава 107
Ломаша сказал:
Тот царь-миродержец, великий лучник, грозный колесничный боец, был отрадою для души и взора всей вселенной! Прослышал мощнодланный о том, что великий духом Капила предал его предков страшной смерти, и о том, что не достигли они неба. С печалью в сердце владыка людей вверил свое царство (попечению) советника и направился к подножию Химавана, дабы предаться там подвижничеству.
Он, выжегший все грешное в себе жаром подвижничества, стремившийся снискать благосклонность Ганги, увидел, о лучший из людей, превосходнейшую гору — Химаван, украшенный изобилующими ценной рудою пиками самых разнообразных форм, со всех сторон орошаемый покоящимися на ветру облаками. Прекрасны его склоны с их лесными чащами и многоводными реками; на нем обитают тигры и львы, таящиеся в ложбинах и пещерах, и птицы всевозможной окраски, поющие на разные голоса: бхрингараджи, гуси, датьюхи, джалакуккуты, «стоцветные» павлины, кукушки, дживаки, чадолюбивые, с темными уголками глаз чакоры. В прекрасных его водоемах цветет множество лотосов, сладостными криками своими (весьма) украшают его цапли. На скальных его уступах располагаются киннары* и апсары, а деревья на всех его склонах ободраны клыками слонов сторон света. К той изобилующей драгоценными камнями (горе) приходят видьядхары*, там обитают преисполненные яда змеи с огненно-жгучими языками. В иных местах (та гора) подобится золоту, в других — серебру, а кое-где кажется черною глыбой сурьмы. (Итак), он пришел к Химавану.
И там достойнейший из людей предался суровому подвижничеству: тысячу лет питался он плодами, кореньями и водою. А по прошествии тысячи небесных лет, приняв телесный облик, явилась ему сама великая река, (богиня) Ганга.
Ганга сказала:
Чего ты хочешь от меня, великий царь? Что я должна тебе дать? Скажи мне о том, достойнейший из людей, и я исполню все по слову твоему!
Ломаша сказал:
На это царь отвечал тогда дочери Химавана: «О дарительница, великая река! Мои праотцы, разыскивая коня, ушли из-за Капилы в обитель Вайвасваты. Соприкоснувшись с духовным пылом Капилы, те шестьдесят тысяч великих духом сыновей Сагары в единый миг подверглись уничтожению. И не будет им, погибшим, дано места на небе до тех пор, пока ты не омоешь их тела своими водами. Так возведи же на небо предков моих, сынов Сагары, лишь ради них я взываю к тебе с мольбой, о причастная высшей доле, великая река!»
Услышав эти слова царя и весьма довольная (ими), Ганга, чтимая всем миром (река), сказала Бхагиратхе: «Не сомневайся, великий царь, исполню я все по слову твоему; но только напор мой, когда стану падать с небес, трудно будет сдержать. Во всех трех мирах, о царь, нет никого, кто мог бы сдержать его, кроме достойнейшего из премудрых (богов), Темношеего Махешвары*. О мощнодланный, умилостивь подвижничеством Хару, Подателя даров, и тогда этот бог меня, ниспадающую (с небес), поддержит своею головою. Исполнит он твое желание, дабы сделать благо твоим предкам!»
Услышав эти слова, великий царь Бхагиратха пошел к горе Кайласе и принялся ублаготворять Шанкару. И вот, когда пришел срок встречи с ним, достойнейший из людей, стремясь возвести предков своих на небо, получил от него в дар (обещание) сдержать Гангу (при ее падении с небес), о царь!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто седьмая глава.
Глава 108
Ломаша сказал:
Услыхав слова Бхагиратхи, смысл которых был любезен небожителям, отвечал Бхагаван царю: «Пусть будет так! Ради тебя, мощнодланный, достойнейший из царей, я сдержу при падении с небес благостную, святую, чудесную реку богов!» И, сказав так, о мощнодланный, в окружении грозных спутников своих, потрясавших всевозможным оружием, подошел он к Химавану, остановился там и промолвил превосходнейшему из людей, Бхагиратхе: «Моли (теперь), о мощнодланный, реку, дочь Царя гор! Я сдержу сей лучший из потоков при падении его с небес!»
Услышав слова, изреченные Шарвой*, исполненный почтительности и усердия царь обратил свои помыслы к Ганге. И та прекрасная, (несущая) святые воды (река), на которой мыслью сосредоточился царь, завидев стоявшего (внизу) Владыку, стремительно пала с небес. Видя, что она падает, сошлись туда боги с великими мудрецами, гандхарвы, змеи и ракшасы, желавшие (насладиться) зрелищем. И вот Ганга, дочь Химавана, изрытая огромными водоворотами, кишащая рыбами и крокодилами, низверглась с небес. А Хара, о царь, удержал Гангу, (бывшую) поясом небес, (но) легшую ему на лоб, подобно жемчужному венцу. И потекла она тремя потоками, о царь, к океану; на волнах ее грудились, подобно стаям гусей, хлопья пены; кое-где кружа по кривой, кое-где спотыкаясь, словно хмельная красавица, брела она, облаченная в пенные одежды, поднимая порой оглушительный шум плеском своих волн. Так, принимая великое множество обличий, низвергнувшись с небес, достигла она земной поверхности и воззвала к Бхагиратхе:
«Укажи мне путь, коим (должна) я течь, о великий царь! Ведь ради твоей надобности сошла я на землю, о владыка земли!»
Услышав эти слова, направился царь Бхагиратха туда, где (покоились) тела великих духом сыновей Сагары, дабы святыми водами очистились они, о достойнейший из людей. А Хара, чтимый всем миром, сдержав (напор) Ганги, пошел с Тридесятью (богами) к прекраснейшей из гор — Кайласе. Царь, вместе с Гангой достигнув океана, быстро заполнил (водою) океан, обитель Варуны. И там владыка людей (по обряду) удочерил Гангу, предкам же своим во исполнение сердечного желания даровал воды (очищения).
Вот и рассказано тебе все о том, как текущая тремя путями Ганга низведена была на землю для того, чтобы заполнить океан; о том, по какой причине океан был выпит великим духом Агастьей, о владыка, и как предал Агастья смерти брахманоубийцу Ватапи,— (все), о чем, о великий царь, ты просил меня (рассказать).
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто восьмая глава.
Глава 110
Ломаша сказал:
Это река богов, святая Каушики, о бык-бхарата, а вот красуется восхитительная обитель Вишвамитры*. Эта обитель, коей имя свято, принадлежала великому духом потомку Кашьяпы, у которого был сын — смиривший чувства подвижник Ришьяшринга. Силой своего подвижнического пыла заставил он Васаву пролить дождь; и из страха перед ним Губитель Балы и Вритры послал дождь во время засухи. Был рожден от лани тот могущественный, наделенный духовным пылом внук Кашьяпы, который во владениях Ломапады сотворил великое чудо и за которого царь Ломапада по окончании жатвы выдал замуж дочь свою, Шанту, словно Савитар* — свою Савитри*.
Юдхиштхира сказал:
Как случилось, что Ришьяшринга, внук Кашьяпы, рожден был от лани? Почему, родившись от запретного союза, он все же наделен был тапасом? И чего ради Шакра, Губитель Балы и Вритры, из страха перед этим мудрым юношей пролил дождь, когда стояла засуха? И какова была собой та царская дочь, верная обетам Шанта, которая покорила сердце этого полузверя? И коль скоро Ломапада, сей царственный мудрец, слывет (мужем) благочестивым, то почему же в его владениях не проливал дождя Пакашасана? Об этом, о владыка, изволь поведать мне пространно и по истине, (ибо) я жажду услышать о содеянном Ришьяшрингой.
Ломаша сказал:
Слушай о том, как у благого брахмана-мудреца, чья мужская сила всегда была плодоносна, у Вибхандаки, через подвижничество обретшего знание Атмана, озаренного величием, подобно самому Праджапати, родился в Махахраде могущественный, наделенный духовным пылом сын — юный, но чтимый даже старцами Ришьяшринга.
Придя к Махахраде, потомок Кашьяпы предался там подвижничеству; на протяжении длительного времени изнурял себя этот святой мудрец, чтимый (даже) мудрецами-богами. И у него, свершавшего омовение, изверглось семя, когда он увидел (в воде) апсару Урваши. Затем, о царь, мучимая жаждой лань выпила (то семя) вместе с водой, а поскольку веления (свыше) непреложны и назначенное судьбой не минуется, то она понесла плод, о царь! И родился у той лани сын — великий святой мудрец. Возрастал Ришьяшринга в лесной (глуши), неустанно предаваясь подвижничеству. На голове у него, великого духом, был олений рог, о царь! Именно поэтому и стали его так называть: Ришьяшринга*. Кроме отца своего, не видал он ни одного человеческого существа; а потому его разум, о царь, всегда был направлен на соблюдение послушнических обетов.
А в это самое время правил страною ангов друг Дашаратхи, славный Ломапада. Рассказывают, что (однажды) не исполнил он желания брахманов, и тогда брахманы покинули того владыку мира. Поскольку случилось так, что не осталось при том царе даже домашнего жреца, то перестал проливать дождь Тысячеокий, отчего тяжко страдал народ. Начал владыка земли расспрашивать мудрых, одаренных тапасом брахманов, умеющих вынудить Индру богов пролить дождь: «Как (сделать), чтобы пролил дождь Парджанья? Отыщите средство!» И побуждаемые им мудрецы стали высказывать (поочередно) свои соображения.
И один среди них, достойнейший подвижник, сказал царю: «Сердиты на тебя, о Индра царей, брахманы. Стремись искупить вину! Доставь сюда также, о владыка земли, сына подвижника — Ришьяшрингу, приверженного строгим нравам, не знающего женщин обитателя леса. Как только этот великий подвижник придет в твои владения, о царь, тотчас же прольет дождь Парджанья, у меня в том нет сомнения!» Услышав его слова, о царь, (Ломапада) наложил на себя покаяние, ушел (из города) и вновь вернулся, (лишь) когда умилостивились брахманы; и, узнав о приходе царя, возрадовались (все) его подданные.
И вот созвал владыка ангов приближенных своих, искушенных советчиков; немало усилий приложили они, чтобы найти решение, как бы завлечь (в столицу) Ришьяшрингу. И неколебимый (царь) вместе со своими советниками, сведущими в науках, в совершенстве знающими науку о пользе, искушенными в государственных делах, нашел (наконец) к этому средство! Повелел владыка земли привести (к нему) главных из гетер. И вот сказал царь этим, искушенным во всяких делах гетерам: «Любым способом соблазнив, заставив расслабиться, приведите, о красавицы, в мои владения Ришьяшрингу, сына святого мудреца!» Но эти молодые женщины, трепетавшие перед царем и в то же время страшившиеся проклятия отшельника, побледнев и едва не лишаясь чувств, отвечали, что дело это невыполнимо.
И тут одна старая женщина так сказала царю: «Постараюсь я, о великий царь, привести (сюда) обладателя сокровища — тапаса. Ты же соизволь обеспечить меня всем, что для этого потребуется. Тогда смогу я соблазнить Ришьяшрингу, сына святого мудреца!» Наделил ее царь всем желаемым, щедро одарил богатством и всевозможными драгоценностями. И тогда, о владыка земли, взяв с собой нескольких женщин, отмеченных молодостью и красотой, она без промедления отправилась в лес.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто десятая глава.
Глава 111
Ломаша сказал:
По приказу владыки людей и по собственному разумению, дабы дело царя могло увенчаться успехом, соорудила она плавучую (отшельническую) обитель, о бхарата! Ту плавучую обитель, которую она построила, окружали кусты и ползучие растения, приносящие сладкие плоды на любой вкус; украшали ее искусственные деревья с различными цветами и плодами; (была) она необычайно мила, красива, приятна взору, видом подобна чуду. И вот, причалив то судно к берегу неподалеку от обители сына Кашьяпы, выведала она через (своих) людей, (где расположено излюбленное) место отдохновения (младшего) подвижника. Затем, узнав, что сын Кашьяпы пребывает в отлучке, послала туда гетера, обязав исполнить все необходимое, дочь свою, (весьма) почитаемую за (присущую ей) хитрость. Пошла та искусная (дева) туда, где жил постоянный в подвижничестве (отшельник), и, достигнув обители, узрела (наконец) сына святого мудреца.
Гетера сказала:
Здоровы ли, о отшельник, (все здешние) подвижники? Обильны ли (здесь) у вас плоды и коренья? Блажен ли ты, о почтенный, в этой обители? Пришел я лишь для того, чтоб повидать тебя. Возрастает ли тапас у подвижников? Невредима ль духовная мощь твоего родителя? И доволен ли он тобою, о брахман? Занят ли ты изучением Вед, о Ришьяшринга?!
Ришьяшринга сказал:
Блаженный, ты сияешь красотою, как некое светило; полагаю, следует оказать тебе почести. В согласии с дхармой я дам тебе воду для ног, а также плодов и кореньев сколько ни пожелаешь. Усаживайся, как тебе удобней, на мягком сиденье из (травы) куша, покрытом шкурой черной лани. Но где же обитель твоя и каков тот обет, которому следуешь ты, о богоподобный брахман?
Гетера сказала:
Прекрасная моя обитель, о внук Кашьяпы, лежит на другом склоне этой, простертой на три йоджаны горы. Но наш закон не велит нам принимать почестей, а также и омывать ноги водою.
Ришьяшринга сказал:
Дам я тебе спелые плоды и (орехи с деревьев) бхаллатака, амалака, паруша, пустынных ингуда; насладись также вволю плодами прияла.
Ломаша сказал:
Она же, отвергнув все это, сама поднесла ему весьма дорогие яства; чудным вкусом и внешним видом весьма понравились они Ришьяшринге. Дала она ему благоуханные цветочные венки, нарядные, многоцветные одежды, превосходнейшие напитки, а сама принялась веселиться, играть и смеяться. Она резвилась перед ним с мячом, (качаясь), как раздвоенная цветущая лиана, касалась его тела своим, то и дело заключала Ришьяшрингу в объятия и, пригибая цветущие ветви деревьев ашока, сарджа и тилака, обрывала их. Притворно стыдливая, (а на деле) обуреваемая страстью, она пробуждала желание в сыне великого мудреца. Заметив наконец, что Ришьяшринга в смятении, еще и еще прижалась она к его телу и, провожаемая его взором, неспешно удалилась, сославшись на (необходимость совершения) агнихотры.
После ухода ее Ришьяшринга, опьяненный страстью, словно потерял разум; в уединении он, чья душа ушла следом за ней, вздыхал и всем видом своим являл страдание.
Но вот через некоторое время явился сын Кашьяпы, с красно-коричневыми белками глаз, одетый волосами, (ниспадавшими) до самых кончиков пальцев ног, — Вибхандака, посвятивший себя глубокому сосредоточению, погруженный в изучение Вед. И, придя, увидел он сына, который, не сознавая окружающего, сидел один, печальный, погруженный в думы, поминутно воздыхая и устремляя ввысь свой взор. Сказал Вибхандака сыну: «Почему, мой сын, не готовишь ты поленьев (для жертвы)? Совершал ли ты сегодня агнихотру? Хорошо ль ты вымыл жертвенные ковши, привел ли теленка к корове, дающей молоко для жертвы? Сын мой, ты не таков, как прежде, ты погружен в раздумья, не сознаешь (происходящего). Отчего так печален ты сегодня? Ответь мне, уж не приходил ли нынче кто-нибудь сюда?»
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто одиннадцатая глава.
Глава 112
Ришьяшринга сказал:
Приходил сюда молодой послушник с заплетенными (по-отшельнически) волосами; был он ростом не высок и не низок, (взгляд у него) задумчивый, глаза огромные, как лотосы, а цвет лица золотистый. Красою он сиял, словно дитя богов; подобно Савитару, пылал его цветущий облик. Глаза его, с черными зрачками и яркими белками, были прекрасней, чем у чакоры; его заплетенные волосы изумительной длины, иссиня-черные, чистые, благоуханные, перевязаны золотыми нитями. Словно молния в поднебесье, сверкало на шее у него ожерелье, а ниже были две восхитительной красоты округлости, на которых не росло ни волоска. По самой середине тела проходила тончайшая талия; бедра же у него были необычайно развиты. Из-под одежд блестел золотой поясок, такой же, как и у меня. И еще какой-то предмет, видом своим вызывающий удивление, сиял на ногах у него, мелодично звеня; а на руках надеты были издающие тот же звук (украшения) калапака, похожие на эти вот четки. Когда он двигался, то они начинали петь, точно гуси на озере, опьяненные страстью. И одежды его были диковинного вида; мои ни в коей мере не сравнятся с ними красотой. Лик его удивителен для взора, речь как бы изливает сладость в душу; голос же его — как у черной кукушки, и, едва я его услышал, мое сердце потеряло покой.
Лес в разгаре весенней поры (особенно) великолепен, когда взволнует его ветер, — так и он, лишь овеет его ветерок, становится еще прекраснее, источая изысканный и чистый аромат. Аккуратно заплетенные волосы ровно разделены на лбу у него надвое, а на ушах лежат какие-то удивительные предметы, круглые, как колеса.
Правой рукой ударял он диковинный круглый плод, который, упав на землю, снова и снова взлетал ввысь. Ударяя по нему, он раскачивался, словно дерево, колеблемое ветром. Тот, кто видит его, о отец мой, подобного сыну бессмертных (богов), испытывает высшую радость и наслаждение.
Обнял он меня и, взяв за волосы, приблизил лицо мое к своему, а затем, прижав губы к губам, издал звук, пробудивший во мне восторг.
Не обратив внимания ни на воду для ног, ни на эти плоды, принесенные мною, он со словами: «Таков мой обет!» — дал мне другие плоды, (для меня) новые. И те плоды, что я отведал, не сравнить с этими (нашими) по вкусу, к тому же кожура у них не такая и (внутри) нет косточек. Дал мне он, чья внешность исполнена благородства, отведать напитков, чрезвычайно приятных на вкус; когда ж я их выпил, то ощутил небывалый восторг и земля будто закачалась (у меня под ногами). Эти прекрасные, благоуханные венки перевязаны его лентами; разбросав их здесь, ушел он, сияя величием подвижничества, в свою обитель.
Его уход поверг меня в смятение, и тело мое горит как в огне. Я хочу поскорее отправиться к нему, хочу, чтоб он всегда находился здесь, поблизости. Позволь, я сейчас же пойду к нему, отец мой! Как (зовется) этот его обет? Я хотел бы вести такую же жизнь, как он. И, как он, следуя закону благородных, вершит деяния подвижничества, так поступать желаю и я всем сердцем. Душу мою сожжет страдание, если я его (вновь) не увижу!
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто двенадцатая глава.
Глава 113
Вибхандака сказал:
Это ракшасы, сын мой, принимают такое удивительное обличье; они несхожи между собой, крайне жестоки и всегда помышляют о том, чтобы нарушить подвижничество. Прекрасный облик, сынок, служит им для того, чтобы разными способами пробуждать похоть (в подвижнике). Своими злостными деяниями они лишают счастья и благих миров отшельников, (удалившихся) в леса. Смиренный духом отшельник, возмечтавший о мирах праведников, ни за что не должен им поддаваться. Они, грешные, развлекаются тем, что мешают подвижникам в их покаянии, о безгрешный! Эти греховные хмельные напитки пить не следует; их, о сын мой, употребляют люди неправедные. И эти яркие, сверкающие, ароматные венки — не для отшельников.
Ломаша сказал:
«Вот каковы ракшасы», — предостерегал Вибхандака своего сына, отправляясь искать (гетеру). За три дня он не нашел (ее) и возвратился в обитель. Но вот сын Кашьяпы ушел снова, теперь — чтобы собрать плодов, и та гетера опять под видом отшельника явилась к подвижнику Ришьяшринге, чтоб искушать его. Увидев ее, Ришьяшринга, обрадованный, не скрывая волнения, бросился к ней тотчас же и сказал: «Пойдем к тебе в обитель, пока не вернулся отец!» Тогда, о царь, она хитростью заставила единственного сына потомка Кашьяпы вступить в лодку и пустила (ее по волнам). Пока она разными уловками разжигала его страсть, они прибыли к властителю ангов. Тот повелел отвести от берега и установить на виду у обители ту ярко сверкавшую лодку, в которой они переправились, и приготовил для него прекрасную рощу под названием «Царская обитель». Едва только царь провел единственного сына Вибхандаки на женскую половину дворца, как вдруг увидел, что бог (дождя) послал дождь, наполняя мир водою. Ломапада, желание которого исполнилось, отдал в супруги Ришьяшринге свою дочь, Шанту, и принял меры, чтоб предотвратить гнев (его отца): повелел пахать на быках вдоль дорог. К приходу Вибхандаки царь (приказал собрать) побольше скота и наставил отважных своих пастухов: «Когда великий риши Вибхандака, который ищет своего сына, будет спрашивать вас, (чьи вы), вы должны ответить ему, смиренно сложив ладони: «Этот скот и пашня (принадлежат) твоему сыну. Что следует сделать, чтоб угодить тебе, о великий святой мудрец? Мы все — слуги твои, ждем твоего приказа!"
Насобирав плодов и кореньев, вернулся отшельник, лютый во гневе, в обитель и принялся искать своего сына. Не найдя его, он пришел в неистовство. Терзаемый яростью, он заподозрил, что это происки царя (Ломапады), и направился в Чампу, горя желанием испепелить царя ангов и все его владения. Усталый, проголодавшийся, сын Кашьяпы добрался до тех богатых пастушеских становищ. Пастухи приняли его с подобающими почестями, и он по-царски провел там ночь. Встретив у них самый добрый прием, он спросил: «Чьи вы, добрые люди?» И тогда все они почтительно приблизились к нему и сказали: «Эти богатства принадлежат твоему сыну!» В каждом месте он был почитаем, слышал те же приятные речи, и ярость его поутихла. Радостный, явился он в город к владыке ангов. Тот бык-муж встретил его с почестями, и он увидал своего сына: тот был подобен богу Индре на небесах. Увидел он там и свою невестку Шанту, подобную взметнувшейся молнии. После того как он посмотрел на деревни и становища, на своего сына и Шанту, гнев его совершенно прошел, и Вибхандака, о Индра мужей, выказал тому владыке земли свое величайшее удовлетворение. Великий святой мудрец оставил там своего сына, мощью подобного Сурье и Агни, и завещал: «Когда родится у тебя сын, ступай в лес, но прежде сделай все, что будет угодно царю». Ришьяшринга исполнил его волю: удалился туда, где был его отец, и Шанта заботилась о нем, как на небесах послушная Рохини о Соме, как славная Арундхати о Васиштхе, как Лопамудра об Агастье, как Дамаянти о Нале, как Шачи о Держащем ваджру. Как Индрасена, дочь Надаяны, всегда ловила желания Мудгалы, о Аджамидха, так и Шанта любовно служила Ришьяшринге, когда он жил в лесу, о Индра мужей! Вот сияет, украшая собою великое озеро, благословенная обитель того, чья слава священна. Совершив здесь омовение, ты достигнешь всего, чего пожелаешь, а очистившись, отправишься, о царь, к другим тиртхам.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто тринадцатая глава.
Глава 114
Вайшампаяна сказал:
После этого Пандава, о Джанамеджая, удалился от (берегов) Каушики и посетил все святыни, одну за другой. Он достиг океана, о царь, в месте впадения Ганги и совершил омовение у слияния пяти сотен рек. Затем, о бхарата, отважный владыка земли берегом океана направился вместе с братьями к калингам.
Ломаша сказал:
Калинги, о Каунтея, (живут) у реки Вайтарани, где сам Дхарма совершал жертвоприношения, обратившись к богам за покровительством. Северный берег ее, где красуются горы, святые мудрецы используют для жертвоприношений, там постоянно бывают дваждырожденные. На этом пути, который для желающего взойти на небеса — то же, что Путь богов, некогда совершали жертвоприношения и другие святые мудрецы. Именно там, о Индра царей, во время жертвоприношения Рудра взял себе (жертвенное) животное. Рудра, о Индра людей, сказал про него: «Это (моя) доля!» Когда он забрал животное, боги изрекли, о бык-бхарата: «Не посягай на чужое достояние, не наноси ущерба всем дхармам». Затем они восславили Рудру благостными речами и выказали ему почтение, ублаготворив жертвенным подношением. Тогда он выпустил животное и удалился Путем богов. Вот памятный стих о Рудре, услышь его, о Юдхиштхира! «Из страха перед Рудрой боги установили ему при жертвоприношении постоянную свежую лучшую долю из всех». Тому, кто, распевая эту песнь, окропит себя здесь водою, (даруется) путь, по которому шествуют боги и где открывается видение (сокровенного).
Вайшампаяна сказал:
Тогда все Пандавы, отмеченные славной участью, вместе с Драупади спустились к Вайтарани и совершили возлияние воды усопшим предкам.
Юдхиштхира сказал:
Смотри, о достойный Ломаша, богатый подвигами: окропив себя водою, из этой реки, я отрешился от мира людского. Твоею милостью, о верный обетам, я вижу все миры. То звук молитв вайкханасов, великих духом!
Ломаша сказал:
Место, откуда ты слышишь эти звуки, — за триста тысяч йоджан отсюда, о Юдхиштхира! Храни молчание, владыка народов! Вот виднеется, о царь Каунтея, прекрасный лес Самосущего, где совершал жертвоприношение мощнопламенный Вишвакарман. Во время того жертвоприношения Самосущий дал в дар великому духом Кашьяпе Землю вместе с горами и лесными краями. Едва только (Брахма) отдал Землю (Кашьяпе), о Каунтея, она погрузилась в печаль и гневно сказала могучему владыке миров: «Ты не должен, достойный, отдавать меня какому-то смертному. Этот дар твой бесплоден: я уйду в низший мир». Видя ее отчаяние, славный риши Кашьяпа постарался умилостивить Землю, о владыка народов! Тогда Земля, обрадованная его подвижничеством, снова, о Пандава, всплыла из-под воды и предстала в виде жертвенного алтаря. Вот сияет тот самый алтарь правильных очертаний, о царь! Поднявшись туда, ты, о великий царь, обретешь отвагу. А когда ты будешь восходить к нему сегодня, я направлю свои усилия на то, чтобы отвратить от тебя грехи чтением мантр, ибо, если смертный коснется этого алтаря, тот скроется в океане, о Аджамидха! «Ты — Агни, Митра, воды твои — лоно богини, семя Вишну, источник амриты», — повторяя, о Пандава, это истинное слово, спеши подняться к этому алтарю.
Вайшампаяна сказал:
Когда был совершен обряд отвращения грехов, Юдхиштхира, великий духом, отправился к (алтарю), уходящему в океан. Исполнив все, что повелел (мудрец), он достиг (горы) Махендра и провел там ночь.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто четырнадцатая глава.
Глава 115
Вайшампаяна сказал:
Владыка земли, проведя там ночь вместе с братьями, выказал затем глубочайшее почтение подвижникам. Ломаша назвал ему всех тех, кто предавался там покаянию: потомков Бхригу, Ангираса, Васиштхи и Кашьяпы. Тот царь-мудрец, встретившись с ними, приветствовал их, сложив ладони, и спросил доблестного Акритаврану, соратника Рамы: «Когда же славный Рама явит себя подвижникам? Я хотел бы, когда это случится, увидеться с Бхаргавой».
Акритаврана сказал:
Раме, постигшему Атман, известно о твоем приходе. Рама благосклонен к тебе, и вскоре он предстанет перед тобой. Подвижники видят Раму на восьмой и четырнадцатый день лунного месяца. Когда пройдет эта ночь, наступит как раз четырнадцатый день.
Юдхиштхира сказал:
Ты — верный соратник доблестного и могучего сына Джамадагни. Ты видел воочию все, что он совершил когда-то, и потому поведай, как Рама поверг в бою всех кшатриев. Как (это было) и по какой причине?
Акритаврана сказал:
Был в Каньякубдже великий и необычайно могущественный царь, в мире он был известен под именем Гадхи. Отправился он на жительство в лес. Когда он жил в лесу, родилась у него дочь, подобная апсаре, и Ричика Бхаргава выбрал ее себе в жены, о бхарата! Тогда царь сказал тому брахману, твердому в обете: «В нашем роду существует один обычай, идет он от предков: (брать) за невесту как выкуп тысячу резвых белых скакунов и чтобы одно ухо у каждого было черным, — знай об этом, о лучший из дваждырожденных! К тебе же, о Бхаргава, не полагается обращаться: „Подавай (выкуп)!" Такому, как ты, великому духом, я должен просто отдать свою дочь».
Ричика сказал:
Я дам тебе тысячу резвых белых коней, причем одно ухо у каждого будет черным, и да будет моею супругою твоя дочь!
Акритаврана сказал:
Пообещав, что так (будет), о царь, он обратился к Варуне: «Соблаговоли мне пожаловать для выкупа за невесту тысячу резвых белых коней и чтобы одно ухо у каждого из них было черным». И Варуна дал ему тысячу скакунов. Вот почему то место, где появились (из воды) кони, называется Тиртхой коня. В Каньякубдже на Ганге выдал тогда за него Гадхи свою дочь Сатьявати, сторону жениха представляли боги. (Гадхи) получил тысячу коней и увидал небожителей. Обретя согласно дхарме такую супругу, Ричика, лучший из дваждырожденных, от души наслаждался с нею, стройной, сколько хотел. Когда брак совершился, о царь, лучший из рода Бхригу пришел повидать сына вместе с его супругой и, увидев их, возрадовался. Муж и жена усадили наставника, почитаемого сонмом богов, оказали ему почести, а сами остались стоять, смиренно сложив ладони, готовые исполнить его волю. Тогда достойный Бхригу, довольный, сказал своей невестке: «Выбирай себе, славная, дар. Я дам тебе то, что ты пожелаешь». Она попросила наставника явить милость — (даровать) сына ей и ее матери, и он явил такую милость.
Бхригу сказал:
«Во время, благоприятное для зачатия, ты и твоя мать, чтобы родить сыновей, обнимите, совершив омовение, каждая по отдельности дерево: она — ашваттху, ты — удумбару». Но они, о царь, перепутали деревья, которые им следовало обнять. Однажды явился Бхригу и узнал об ошибке. И сказал мощнопламенный Бхригу своей невестке Сатьявати: «Твой сын будет брахманом, но станет вести себя как кшатрий, а сын твоей матери, великий, доблестный кшатрий, по образу жизни будет брахманом, ступив на стезю праведников». Она принялась умолять своего свекра: «Соблаговоли сделать так, чтоб таким был не сын мой, а внук». «Да будет так», — смилостивился тот, о Пандава! Когда подошло время, она родила сына Джамадагни, радость Бхаргавов, наделенного духовным пламенем и блеском. Могучий (юноша) рос и, постигая Веды, в великой духовной мощи своей превзошел, о сын Панду, многих из риши. Ему, сиянием подобному солнцу, открылись, о бык-бхарата, целиком Дханурведа*, а также оружие четырех видов*.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто пятнадцатая глава.
Глава 116
Акритаврана сказал:
Джамадагни, великий подвижник, посвятив себя чтению Вед, предался подвижничеству и покорил богов самообузданием. Он посетил, о царь, владыку людей Прасенаджита, выбрал себе в жены Ренуку, и царь отдал ему (свою дочь). Сын Бхаргавы, получив в супруги Ренуку, зажил вместе с достойной (женою) в обители, углубившись в подвижничество. Родились у нее четыре сына, и пятый — Рама. Рама был самым младшим, но не уступал всем (остальным братьям). Однажды, когда все сыновья отправились набрать плодов, Ренука, которая строго блюла обеты, пошла совершить омовение. На пути своем, о царь, Ренука случайно увидела царя Мартикаваты по имени Читраратха*. Статный, с гирляндой из лотосов, он забавлялся в воде со своею супругой, и Ренуку, едва она взглянула на него, охватило томление. Не помня себя от такого греха, она окунулась в воду и в смятении вернулась в обитель. Супруг тотчас же понял, что с ней. Увидев, что стойкость ей изменила, что лишилась она брахманской красоты, мощнопламенный, доблестный (Джамадагни) осыпал ее бранью.
Тут вернулись старший сын Джамадагни по имени Румаван, а также Сушена, Васу и Вишвавасу. Каждому, одному за другим, достойный (Джамадагни) предложил покарать смертью свою мать, но они, потрясенные, смятенно молчали. И тогда он их в ярости проклял. Едва прозвучало проклятие, они утратили разум и тотчас же стали как слабоумные, одной дхармы со зверьем и птицами. Вслед за тем вернулся в обитель Рама, губитель героев-недругов, и Джамадагни, могучий подвижник, в великом гневе воззвал к нему: «Убей свою грешную мать, о сын мой, и не терзайся (раскаянием)!» Тогда, взяв топор, Рама отсек матери голову. Тут гнев Джамадагни, великого духом, внезапно прошел, о великий царь, и он удовлетворенно сказал: «По моему повелению, сын мой, ты совершил невозможное. Выбирай что пожелаешь, о знающий дхарму, то, к чему ты стремишься душой!» И (сын) попросил его вернуть к жизни мать и еще о том, чтобы не помнить об этом убийстве, быть непричастным к такому греху, а также о том, чтобы братья его стали такими, как были, чтобы ему быть неодолимым в бою и чтобы век его был долог, о бхарата! Могучий подвижник Джамадагни исполнил все его желания.
Как-то однажды его сыновья, о могучий, ушли, и тут объявился доблестный Картавирья, владыка Анупы. Супруга риши почтительно встретила его, вошедшего в обитель, но тот, яростно опьяненный боем, не ответил приветствием на ее почести. Оттолкнув ее, он силой увел из обители теленка священной коровы, которая громко мычала, и повалил большие деревья. Когда Рама вернулся, отец сам поведал ему об этом. Гнев овладел Рамой, когда он увидел, как плачет корова. Охваченный яростью, он погнался за Картавирьей. Бхаргава, губитель героев-недругов, вступил с ним в бой и, воздев сверкающий лук, острыми стрелами срезал, о царь, его руки. А было их у него тысяча, и были подобны они брусьям, которыми запирают ворота. Родичи Арджуны в ярости от содеянного Рамой напали на Джамадагни, когда тот оставался без Рамы в обители. Великий отвагой, он не вступил с ними в бой, погруженный в подвижничество, только крикнул беспомощно несколько раз: «О Рама! Рама!» — и они расправились с ним. Сыновья Картавирьи убили стрелами Джамадагни, о Юдхиштхира, и, отомстив (таким образом) недругу, ушли восвояси. Когда они скрылись, оставив мертвого Джамадагни, в обитель вернулся (Рама), потомок Бхригу, с поленьями для жертвенного огня. Герой увидел, что отца настигла смерть, которой он не заслужил, и горько зарыдал.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто шестнадцатая глава.
Глава 117
Рама сказал:
По моей вине ты, отец, убит этими жалкими юнцами, родичами Картавирьи, словно олень в лесу — стрелами. О отец мой! Почему настигла такая смерть того, кто знает дхарму, идет стезей добродетели и не виновен ни перед одним живым существом? И разве не грех совершили они, убив тебя, престарелого, сотней остро отточенных стрел, в то время как ты предавался подвижничеству и не вступил с ними в бой?! А ведь они еще будут бесстыдно хвалиться перед своими советниками и друзьями, что погубили знатока дхармы, когда тот был один и не мог вступить с ними в бой!
Акритаврана сказал:
Долго на все лады оплакивал он свою утрату, о царь! Потом могучий подвижник совершил для отца все необходимые погребальные обряды. Рама, покоритель вражеских городов, предал (тело) отца огню и дал при этом обет — истребить всех кшатриев, бхарата! Отважный герой невиданной мощи в гневе взялся за оружие и один, словно Антака, уничтожил сыновей Картавирьи. Затем Рама, первый среди воинов, истребил всех кшатриев, их сторонников, о бык-кшатрий! Трижды по семь раз могучий (Рама) искоренял кшатриев на земле, пять озер наполнил он кровью в Самантапанчаке*. Совершив там возлияние в честь своих праотцев, продолжатель рода Бхригу предстал перед самим Ричикой, и тот принудил Раму остановиться.
Затем великим жертвоприношением пламенный сын Джамадагни ублаготворил Индру богов и отдал землю жрецам. Он воздвиг, о владыка народов, золотой алтарь в десять вьяма* шириной и девять высотой и передал его в дар великому духом Кашьяпе. С согласия Кашьяпы брахманы разделили его на части, и потому, о царь, зовутся они кхандаваяны. Передав землю Кашьяпе, великому духом, беспредельно отважный (герой) поселился здесь, на Махендре, Индре среди гор. Так возникла вражда между ним и кшатриями, населявшими мир, и неизбывно могучий Рама покорил землю.
Вайшампаяна сказал:
На четырнадцатый лунный день многомудрый Рама предстал в свой час перед теми брахманами, Царем справедливости и его младшими братьями. Могучий Индра царей, достойнейший из властвующих над людьми, вместе с братьями воздал ему почести и глубочайше почтил дваждырожденных. Выказав почтение сыну Джамадагни и приняв оказанные им почести, могущественный (Пандава) провел ту ночь на Махендре, а потом отправился дальше, обратившись лицом на юг.
Такова в книге «Лесная» великой «Махабхараты» сто семнадцатая глава.
Страница 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
* — см. глоссарий
|
